Змееловы - Страница 30

К оглавлению

30

— Я еще думаю, может, Зину опять поставить лаборанткой? Не успеваем готовить сухой яд.

— Поговорите с ней, — уклончиво ответил Азаров.

— Поговорю. Надо готовый яд отправить в Таллин.

— Можно, — согласился Азаров. — Напишите Матсу Эдуардовичу, чтобы сразу же перечислили деньги в институт. Это утешит замдиректора института лучше, чем любые отчеты и отписки.

— Не говори, ох уж эти отписки! — вздохнула Анна Ивановна. — Пойду посмотрю, сколько у нас яда накопилось.

Анна Ивановна накинула плащ. Степан отдал ей ключи.

Ребята сгрудились под брезентовым навесом, где Зина готовила завтрак, и грелись у огня.

— Дайте и бригадиру погреться! — потеснил плечом Клинычева Чижак.

— Бригадиру — всегда пожалуйста! — Клинычев в свою очередь так толкнул Васю, что тот повалился на бок.

Все засмеялись.

— Бедный Вася! — покачал головой Клинычев. — Земля не держит.

Вася сконфуженно отряхнулся и присел на корточки с другой стороны костра.

— Степа, можно тебя на минутку? — выглянула из служебного вагончика Анна Ивановна.

Азаров, зябко ежась под дождем, перескакивая через лужи, направился в лабораторию.

— Понимаешь, не могу найти флакончик с гадючьим ядом, — растерянно пожимая плечами, сказала Кравченко. — Куда ты его дел?

— Он в сейфе, — нахмурился бригадир.

Он заглянул в открытый шкаф, пошарил в нем рукой. Вопросительно посмотрел на Кравченко.

— Яд щитомордника есть. — Анна Ивановна показала Степану флакончик, который держала в руке, в резиновой перчатке.

Степан внимательно осмотрел сейф, опустился на колени и осмотрел пол под сейфом.

— Действительно, где он может быть? — процедил он сквозь зубы.

— Ты давно его видел? — с тревогой спросила Анна Ивановна.

— Не помню. Я дня четыре сюда не заглядывал.

Они перерыли всю лабораторию. Тщательно осмотрели все полки шкафа с эксикаторами.

— Может, он в операционной? — с надеждой произнесла Кравченко.

Они обшарили каждый сантиметр, заглянули в каждый уголок служебного вагончика. Флакончик пропал.

Кравченко сняла перчатки.

— Боже мой, что теперь будет?

Степан сидел на табурете в операционной сгорбившись и уронив руки на колени.

Анна Ивановна еле слышно произнесла:

— Степа, может, кто пошутил?

Азаров покачал головой и невесело усмехнулся:

— Плохая шутка…

— Срочно собери всех.

…Когда члены экспедиции набились в вагончик, Степан сказал, уставившись в пол:

— Ребята, пропал флакон с гадючьим ядом.

Зина охнула. Вениамин, поглаживая бороду, что-то промычал. У Василия Пузырева отвисла челюсть.

— На сколько рублей там было яду? — спросил Клинычев.

— Весь сухой гадючий яд, — повторил бригадир. — Точно не знаю, но где-то порядка четырех тысяч.

— Ай-я-яй! — возмутился Леня. — Украсть у товарищей четыре тысячи!

— Ты хочешь сказать, что… — сурово посмотрел на него Азаров.

Клинычев осекся. Члены экспедиции растерянно переглядывались. Чтобы вывести всех из оцепенения, Анна Ивановна сказала, видимо вспомнив прочитанные детективные романы:

— Надо вызывать собаку.

Часть вторая
Следствие по делу

19

Талышинская районная прокуратура находилась в старом одноэтажном здании, выстроенном еще в конце прошлого века. Казенный вид придавали ему узкие окна, стены, сложенные из красного кирпича в расшивку и потемневшие от времени, и тяжелое крыльцо. Отапливалось помещение печами. И хотя раз в два года белились потолки и стены, свежий вид держался до первого отопительного сезона.

Алексей Владимирович Холодайкин, помощник прокурора, юрист первого класса, в настоящее время врио районного прокурора, каждый раз с завистью проходил мимо райотдела внутренних дел, расположившегося в нижнем этаже новенького, с иголочки жилого дома. Заходя в свое учреждение, он воспринимал как укор лично себе темный коридор, старую скамейку вдоль стены, простенькую обстановку кабинета, который уже не раз занимал «ио» и «врио», но никогда не располагался полновластным хозяином.

Без четверти девять он поднялся по гулкому крыльцу, поскорее миновал мрачный коридор и, поздоровавшись с секретарем и делопроизводителем Земфирой Илларионовной, прошел к себе. От приемной кабинет отделяла тонкая стена, через которую было даже слышно, как скрипит перо секретаря.

Холодайкин пробежал глазами «Талышинское знамя» и с удовлетворением отметил, что все новости знал еще вчера. Он слышал, как поздоровалась с Земфирой Илларионовной следователь Седых и как хлопнула ее дверь.

В девять ноль-ноль Алексей Владимирович нажал кнопку звонка. На пороге появилась молчаливая секретарша-делопроизводитель.

Не отрываясь от газеты, врио прокурора коротко сказал:

— Веру Петровну!

Секретарь не успела сделать нескольких шагов, как следователь Седых уже была в его кабинете: ее комната отделялась от приемной такой же тонкой перегородкой.

Крупная, ширококостная, лет тридцати пяти, Седых находилась на шестом месяце беременности.

Она была единственным следователем в прокуратуре. И, принимая во внимание ее положение, ей старались в последнее время давать дела полегче.

— Вчера поступило заявление от руководителя экспедиции… — Холодайкин заглянул в лежащую перед ним бумажку и по складам прочитал, — гер-пе-то-логов. Вот оно. — Он подал Вере Петровне листок. — Возбуждаем дело о пропаже сухого змеиного яда… С лесопилкой вы все закончили?

30